Georgia
19 December 2022

Проблема сохранения грузинских мозаик советского времени

Культурные артефакты между памятью и амнезией

“Diorama”, Georgian Military Road; architect: Giorgi Chakhava, artists: Zurab Kapanadze, Zurab Lezhava, Nodar Malazonia, 1983© Nini Palavandishvili


Один из ключевых вопросов грузинской культуры и политики — что делать с советским наследием. Нини Палавандишвили, куратор и исследователь, на примере грузинских мозаик советского времени показывает, как стремление избавиться от советского наследия, в сочетании с неолиберальной экономической политикой, приводит к разрушению культурных памятников, которые принадлежат не только грузинскому, но и мировому культурному наследию.

ქართული   English   Русский


Интерес к грузинской монументально-декоративной мозаике советского периода развивался у меня под непосредственным влиянием тех драматических изменений, которые за последние тридцать лет претерпело наше публичное пространство. Эти мозаики — неотъемлемая часть городской среды, однако, в отличие от других видов искусства, мозаики советского времени не только не были по достоинству оценены в Грузии, но и очень часто становились объектом агрессивных нападок. На уровне эмоций вполне понятно желание грузин освободиться от недавнего прошлого и, в частности, стереть историю советского времени из визуальной памяти. И все же те меры, которые до сих пор применялись по отношению к советскому наследию, вряд ли можно назвать осмысленными. Подобно другим постсоветским и бывшим социалистическим странам, Грузия слишком поспешно попыталась забыть свою прежнюю идеологию. Неолиберальная политика грузинского правительства привела к хаотическим изменениям городской среды и отдалила наших соотечественников от участия в устройстве общественного пространства. «Благоустройство» фасадов и прочие непрофессиональные действия в сфере градостроительства привели к постепенному разрушению мозаик.

Грузинские мозаики советского времени

Широкая популяризация монументального искусства в Советском Союзе началась в эпоху Брежнева (1964–1982).  Его предшественник, Никита Хрущев, был сторонником функционального и экономичного строительства, так что при нем использование декоративных элементов запрещалось.

В Грузии, как и в большинстве постсоветских стран, мозаики ХХ века ассоциировались с советским режимом и рассматривались как пропагандистский инструмент. Начиная с 1960-х годов жилые и общественные здания, образовательные, культурные, административные сооружения и промышленные объекты в советских городах стали нередко украшаться мозаичными панно, изготовленными по госзаказу. Тематические особенности мозаики в основном определялись назначением конкретного сооружения. Скажем, на фасадах промышленных зданий, научно-исследовательских институтов и учебных заведений мозаики во славу труда и научно-технического прогресса служили иллюстрациями соответствующей трудовой деятельности и одновременно — своего рода рекламными панелями для этих зданий, указывая на их функции.

Хотя социалистический реализм был единственным признанным в СССР направлением искусства, в советской Грузии, если обратиться к знаменитой сталинской формуле, национальная форма часто доминировала над социалистическим содержанием. Хотя мозаика воспринималась как «продукт режима» и художники советского периода были обязаны подчинять свое творчество принципам реализма, они все же имели возможность создавать работы, существенно различающиеся национальными формами и национальными особенностями, в которых общепризнанные ценности переводились на язык местной визуальной изобразительности. В результате иконография советской грузинской мозаики допускает довольно широкий стилистический диапазон: от соцреализма до футуризма, от минималистической графической живописи, насыщенной национальными темами и мотивами, до сложных композиций. Даже абстрактные работы в грузинском монументальном искусстве советского времени встречаются с регулярностью, хотя официально советская власть абстракционизма не признавала до самого конца своего существования.

Former swimming pool Laguna Vere, Tbilisi; artist: Koka Ignatov, 1978Former swimming pool Laguna Vere, Tbilisi; artist: Koka Ignatov, 1978© Gogita Bukhaidze

Первые советские мозаики в Грузии появились в Тбилиси, на территории бывшей Выставки достижений народного хозяйства (ВДНХ) — нынешней Expo Georgia. Пять мозаичных панно, созданных между 1961 и 1963 годами, служат иллюстрацией той самой вариабельности содержания и стиля, о которой шла речь выше. Начинается серия с минималистичного графического панно Гурама Каландадзе, затем идет работа Леонардо Шенгелии, прославляющая технический прогресс, панно Алико Горгадзе и Тезо Асатиани в стиле соцреализма с национальными мотивами, и наконец — абстрактные графические композиции Кукури Церетели.

Former Exhibition of Achievements of National Economy, Tbilisi; artists: Guram Kalandadze, Leonardo Shengelia, Aliko Gorgadze and Tezo Asatiani, 1960sFormer Exhibition of Achievements of National Economy, Tbilisi; artists: Guram Kalandadze, Leonardo Shengelia, Aliko Gorgadze and Tezo Asatiani, 1960s© Gogita Bukhaidze

Несколько лет спустя, в 1968–69 годах, в грузинском павильоне Московского выставочного центра появилось панно «Хевсурская свадьба» работы Вахтанга Кокиашвили. Художника, несомненно, вдохновила фреска «Поцелуй Иуды» Джотто, образность которой угадывается в чертах лица, особенностях горизонтальной композиции и некоторых другие элементах мозаики, при всей неповторимости ее национального колорита.

The Khevsurian Wedding, artist: Vakhtang Kokiashvili, 1968-69The Khevsurian Wedding, artist: Vakhtang Kokiashvili, 1968-69© Nini Palavandishvili

Несмотря на вышеупомянутые примеры более раннего периода, принято считать, что грузинская мозаика ХХ века начинается с курортного комплекса Бичвинта (Пицунда), построенного и украшенного мозаикой в 1959–67 годах. Среди внутренних и наружных мозаичных украшений Бичвинты и по количеству, и по размеру выделяются работы Зураба Церетели. Этот автор заслуживает особого внимания: будучи одним из самых успешных художников во всем Советском Союзе, он производил мозаичную плитку из смальты в собственной мастерской, в то время как Советская Грузия импортировала этот материал, главным образом, из Украины и стран Балтии. Примечательнее всего, что в своих мозаичных работах советскому грузинскому художнику удалось избежать жестких оков социалистического реализма. Вместо типичных для советского искусства персонажей — рабочих, героев войны и труда, — здесь появляются сказочные и мифологические фигуры на фоне абстрактных мотивов, как бы приглашая людей, уставших от повседневных трудов, посетить иной, воображаемо-сказочный мир.

Иконография грузинской мозаики наглядно иллюстрирует процесс разработки артистического канона, который в Грузии осуществлялся на местном уровне, вдали от регулирующего центра: именно здесь устанавливались стандарты в отношении сюжетов и образов мозаики. Как правило, они должны были отражать трудовые достижения, технический прогресс, а также поддерживать национальные традиции. Решение о том, что будет представлять собой мозаика, принималось в рамках Союза художников Грузии и подведомственного ему производственного подразделения. В результате на грузинских мозаиках редко появляется советские символы, наподобие серпа и молота, или изображения советских лидеров, и лишь периодически встречаются красные звезды или надпись «СССР», выполненная строчными буквами.

Одна из популярных тем советских мозаик — технический прогресс, в особенности освоение космоса в 1960-х годах. Полеты Юрия Гагарина в 1961 году и Валентины Терешковой в 1963 году вызвали большое воодушевление в СССР, и космос стал главным символом советских достижений. Соответственно, мозаики этого периода изобилуют космонавтами и космическими кораблями. Особый интерес представляют две мозаики в разных районах Тбилиси, обе — работы неизвестных художников. Одна из них украшает стену бывшей мебельной фабрики «Гантиади». Фигура женщины-космонавта повторяет изображение царицы Тамар с фресочной росписи XII века в монастырском комплексе Вардзиа. Учитывая значение царицы Тамар для грузинского народа, неудивительно, что художник использовал ее фигуру, создавая символический образ сильной советской женщины. Вторая мозаика находится в районе Варкетили, на декоративной стене, украшающей небольшую площадь. Фигура женщины-космонавта напоминает изображение Анны Ли Фишер, первой матери в космосе, портрет которой появился в 1985 году на обложке журнала Life. Анна Ли Фишер никогда не пользовалась особой известностью в советской Грузии. Возможно, однако, что в конце 1980-х, когда Советский Союз был на грани распада и иностранной прессы на его территории становилось день ото дня все больше, художники вполне могли получить доступ к каким-то новым материалам.

Former furniture factory “Gantiadi”, Tbilisi; author unknown, 1970sFormer furniture factory “Gantiadi”, Tbilisi; author unknown, 1970s© Gogita Bukhaidze
Tbilisi, author unknown, 1980sTbilisi, author unknown, 1980s© Gogita Bukhaidze

Национальной символикой отмечена иконография мозаик, украшающих культурные и образовательные объекты, а также более мелкие сооружения: на этих мозаиках часто присутствуют изображения местных фольклорно-исторических героев. Например, декоративное панно на площади Гулиа в Тбилиси, выполненное Кукури Церетели, изображает сцену охоты из «Витязя в тигровой шкуре» Шота Руставели. Точная дата ее создания неизвестна, но, скорее всего, она была посвящена 800-летию со дня рождения Шота Руставели, отмечавшемуся в 1966 году. В мозаике работы Нугзара Медзмариашвили в читальном зале Национальной научной библиотеки в Тбилиси используются мотивы мифа о Прометее. В грузинской мифологии у Прометея есть «брат-близнец» Амирани, который символизирует грузинский народ, в его испытаниях и борьбе за выживание.

“Hunting”, Tbilisi; Artist: Kukuri Tsereteli, 1960s“Hunting”, Tbilisi; Artist: Kukuri Tsereteli, 1960s© Nini Palavandishvili

Любопытный пример представляет собой «Диорама» — мемориал на Военно-Грузинской дороге, посвященный Георгиевскому трактату (договору между грузинским царем Ираклием II и российской императрицей Екатериной II, заключенному в 1873 году), спроектированные архитектором Георгием Чахавой в сотрудничестве с художниками Зурабом Капанадзе, Зурабом Лежавой и Нодаром Малазонией. Масштабная композиция содержит в центре фигуру матери с младенцем, иконографически отсылающую к образу Богородицы с Младенцем, вокруг которой располагаются грузинские и русские литературные и исторические персонажи.

“Diorama”, Georgian Military Road; architect: Giorgi Chakhava, artists: Zurab Kapanadze, Zurab Lezhava, Nodar Malazonia, 1983“Diorama”, Georgian Military Road; architect: Giorgi Chakhava, artists: Zurab Kapanadze, Zurab Lezhava, Nodar Malazonia, 1983© Nini Palavandishvili

При создании этой мозаики авторы разработали особую технику. В монументальных фрагментах они использовали традиционную грузинскую перегородчатую эмаль; кроме того, они применяли отличную от смальты разновидность тонированного и обожженного стекла. В той же технике выполнены другие их работы: автобусная остановка в курортном поселке Цихисдзири и чайный павильон в Кутаиси.

Наиболее частотный образ, ставший национальным символом в грузинском мозаичном искусстве, — виноградная лоза и виноград. Эти образы, служившие символом Девы Марии в средневековом искусстве, часто встречаются в качестве орнамента в грузинской иконографии и церковной архитектуре. В советский период произошла иконографическая трансформация: виноград и виноградная лоза превратились в национальные сельскохозяйственные символы. Хотя религиозная символика не приветствовалась советской властью, уже в начале 1980-х годов, когда система начала проседать и в советских республиках уже были заметны проявления национализма, религиозная образность потихоньку стала все больше проникать в мозаичную иконографию. При этом даже в советской Грузии церковь всегда играла важную роль в социокультурном смысле, в частности — и как центральный объект в туристической индустрии.

“Sulkhan-Saba Orbeliani”, Bolnisi; artist: Vazha Mishveladze, 1984“Sulkhan-Saba Orbeliani”, Bolnisi; artist: Vazha Mishveladze, 1984© Gogita Bukhaidze
Former tea factory, Batumi; author and year unknownFormer tea factory, Batumi; author and year unknown© Nini Palavandishvili

В последние годы было опубликовано множество фотоальбомов, посвященных архитектуре автобусных остановок на территории бывшего Советского Союза. Однако особого упоминания заслуживают автобусные остановки, разбросанные вдоль побережья Черного моря в Абхазии. В частности, обращают на себя внимание автобусные остановки павильонного типа работы того же коллектива: архитектора Георгия Чахавы и художников Зураба Капанадзе, Зураба Лежавы и Нодара Малазонии. Ничего подобного им в Советском Союзе не создавалось ни до, ни после. В этих работах нашло выход артистическое воображение, свободное от идеологии. Они представляют собой функциональные павильоны из тонкостенных конструкций, причем ни один из них не похож на другой в отношении формы и композиции. Исключительное качество этих конструкций обеспечивается, помимо художественных достоинств, столь же высоким уровнем инженерного мастерства.

Bus stop “Elephant”, Alakhadzi; architect: Giorgi Chakhava, artists: Zurab Kapanadze, Zurab Lezhava, Nodar Malazonia,1970sBus stop “Elephant”, Alakhadzi; architect: Giorgi Chakhava, artists: Zurab Kapanadze, Zurab Lezhava, Nodar Malazonia,1970s© Giorgi Chakhava family archive
Постсоветская история советских мозаик

Сегодня эти павильоны и большинство зданий, украшенных мозаикой, утратили свою первоначальную функцию и оказались заброшены. После распада Советского Союза мозаика как вид искусства пришла в полный упадок, в основном из-за бедственного экономического положения страны. В отсутствие надлежащего ухода на протяжении многих лет, началось повреждение мозаик советского времени. Как я уже говорила в начале, такое небрежное отношение к этим работам объясняется стремлением грузин полностью стереть наследие советского прошлого из культурной или визуальной памяти страны. С другой стороны, на плачевное положение мозаичных работ еще сильнее повлияла неолиберальная политика правительства Грузии в отношении остановленных или частично функционирующих промышленных производств: в результате сооружения промышленного назначения в городах были приватизированы, а в регионах — стали постепенно разрушаться. Сейчас большая часть объектов с мозаичными работами находится в частной собственности. Грузинское правительство не предъявляло новым владельцам никаких требований или правил обращения с мозаиками, которые обеспечили бы их сохранность. В свою очередь, сами владельцы, за редким исключением, не видят в этих работах никакой ценности и, соответственно, не ставят целью их сохранение. В ситуации, когда все решали частные интересы, при отсутствии поддержки со стороны государственных институтов, массовое уничтожение значительных произведений искусства было вопросом времени. Уже сейчас разрушены, например, следующие здания и украшавшие их мозаики: ресторан «Арагви» и его отделка, мозаики в магазине «Воды Лагидзе», здание Тбилисского гидрометеорологического института, наземный вестибюль у входа на станцию метро «Руставели», здание тбилисского Института металлургии, декоративные стены в поселке Бензе, здания табачной фабрики в Батуми и Хашурской текстильно-галантерейной фабрики, а также мозаики, украшавшие автодром «Рустави», здания Аграрного университета, санатория «Колхида» в курортном поселке Мцване-Концхи, завода ферросплавов в Зестафони, Цаленджихской чайной фабрики. Все эти и многие другие мозаики были уничтожены в результате сноса зданий, более не использовавшихся по назначению.

Тревожные сигналы

Годы борьбы, с многочисленными протестами и петициями, увенчались тем, что в Батуми наконец начались реставрационные работы в бывшем кафе «Фантазия» (1980), которое жители города привыкли называть «Осьминогом». Дизайнеры этого кафе, архитектор Георгий Чахава и художник Зураб Капанадзе, использовали такую же тонкостенную конструкцию перекрытий, как и в спроектированных ими автобусных остановках вдоль побережья Черного моря. Однако «Осьминог» намного превосходит автобусные остановки как по размерам, так и по общей технической сложности проекта (площадь кафе составляет 250 кв. м). Это архитектурное сооружение действительно имеет форму осьминога, окруженного разнообразными рыбами, дельфинами, морскими коньками, угрями и прочими морскими обитателями. Необычная форма и яркая окраска «Осьминога» сразу привлекают к себе внимание, но при этом здание прекрасно гармонирует с окружающей средой. Стоит заметить, что «Осьминог» не только представлял собой интересный с художественной точки зрения проект, но и содержал инновационные для своего времени инженерные решения. В конструкции была предусмотрена водораспределительная система, позволявшая в жаркие летние дни орошать поверхность здания и окрестности холодной водой, которая фонтанировала из окружающих «Осьминога» фигур морских существ.

Café “Fantasia”, Batumi; architect: Giorgi Chakhava, artists: Zurab Kapanadze, Zurab Lezhava, Nodar Malazonia, 1975Café “Fantasia”, Batumi; architect: Giorgi Chakhava, artists: Zurab Kapanadze, Zurab Lezhava, Nodar Malazonia, 1975© Gogita Bukhaidze

В конце 1990-х годов кафе «Фантазия» было закрыто, и здание стало постепенно приходить в упадок. За эти годы было предпринято несколько безуспешных попыток причислить строение к недвижимым памятникам истории и культуры. Переломный момент наступил в 2014 году, когда возник риск сноса здания. В результате, кафе удалось спасти только благодаря массовым протестам и петициям жителей Батуми и других регионов страны. В 2017 году муниципалитет Батуми наконец приступил к реставрации «Осьминога». При этом восстановление здания, профинансированное через частный благотворительный фонд «Карту», было поручено компании, не имевшей опыта реставрационных работ. В итоге, после трех лет работы, «Осьминог» явился публике в измененном облике: с искажениями первоначальных форм и дизайна, с совершенно новой смальтой других размеров и цветов, без системы водяного охлаждения. В 2020 году, впрочем, обновленный «Осьминог» даже оказался достойным пополнить список памятников культурного наследия.

Café “Fantasia”, Batumi; after renovation, 2020Café “Fantasia”, Batumi; after renovation, 2020© Tamri Bziava

Двумя годами ранее, в 2018 году, статус памятников культурного наследия был также присвоен трем автобусным остановкам, спроектированным Георгием Чахавой и украшенным мозаичными панно работы Капанадзе, Лежавы и Малазонии. Однако, несмотря на это, все три объекта всё еще нуждаются в ремонте, а мозаики — в реставрации. Профессиональные работы по сохранению этих памятников до сих пор не начались.

В августе 2020 года в социальных сетях распространилась фотография с изображением поврежденных советских мозаик на территории компаний «Митана» и «Ткбили Квекана» в Тбилиси. В стену c мозаичным панно были врезаны перила и железные ворота. В своем комментарии по этому поводу представитель Национального агентства по охране памятников Грузии заявил: «Мозаик достаточно много, и каждая их них нуждается в индивидуальном изучении, на основе которого может быть определен ее статус. Поэтому на некоторые из мозаичных работ, еще не имеющие статуса культурных объектов, пока не распространяются правовые механизмы защиты памятников культуры. Несомненно, для защиты подобных произведений необходимо создание более совершенных правовых механизмов».

В 2021 году Министерство культуры, спорта и молодежи Грузии объявило конкурс на регистрацию/реставрацию мозаик ХХ века, находящихся под угрозой исчезновения. Целью конкурса была провозглашена защита и сохранение памятников монументально-декоративного искусства в стране. К моменту объявления конкурса все мозаики уже были переписаны и нанесены на карту. Тем не менее, составители уже существующей документации не выиграли конкурс. Вместо этого 40 000 лари (около $15 000) получил недавно созданный фонд «Рибирабо», потративший деньги на создание нового веб-сайта и приложения для мобильных телефонов.

В 2021 году статус памятника культурного наследия получила еще одна мозаичная остановка, созданная коллективом Чахавы, Капанадзе, Лежавы и Малазонии, — на этот раз в приморском городке Цихисдзири в Аджарии. Министерство культуры и охраны памятников Грузии профинансировало реставрацию мозаики, которую должен был провести фонд «Рибирабо». Несмотря на рекомендации экспертов, согласно которым здание остановки следовало сначала укрепить, а мозаику сохранить, и лишь затем приступать к реставрации, фонд в сотрудничестве с министерством выбрал обратный порядок действий. В результате новая мозаичная плитка лежит в мастерской «Рибирабо», в то время как конструкция автобусной остановки все еще нуждается в укреплении.

Bus stop, Tsikhisdziri; architect: Giorgi Chakhava, artists: Zurab Kapanadze, Zurab Lezhava, Nodar Malazonia, 1970sBus stop, Tsikhisdziri; architect: Giorgi Chakhava, artists: Zurab Kapanadze, Zurab Lezhava, Nodar Malazonia, 1970s© Gogita Bukhaidze

В 2021 году отдел маркетинга тбилисской мэрии заказал и издал туристическую карту и брошюру из серии «Достопримечательности Тбилиси», посвященные мозаикам ХХ века. Одной из работ, включенных в этот каталог, была мозаика на фасаде бывшего научно-исследовательского института «Мион», находящегося сегодня в частном владении. В 2022 году владелец «Миона» обратился в мэрию Тбилиси за разрешением вырезать оконные проемы в мозаичном фасаде здания и, получив одобрение, приступил к работе. Хотя юридически мозаика на фасаде «Мион» не имела статуса объекта культурного наследия, де-факто она была признана достопримечательностью в соответствии с документами, опубликованными городской администрацией. Только после того, как на повреждение мозаики «Миона» обратили внимание пресса и гражданское общество, тбилисская мэрия проявила «обеспокоенность» и заявила о намерении реставрировать мозаику, которая оказалась повреждена при ее же попустительстве.

Former research institute for microtechnology "Mioni", Tbilisi; artist: Kukuri Tsereteli, 1970sFormer research institute for microtechnology "Mioni", Tbilisi; artist: Kukuri Tsereteli, 1970s© Gogita Bukhaidze

Как свидетельствуют вышеперечисленные примеры, необходима координация между Министерством культуры Грузии и отделами маркетинга, культуры и архитектуры тбилисской мэрии. Необходимо также принятие дополнительных законов для защиты государственных и частных мозаик, разбросанных по всей стране. Наиболее эффективным способом защиты этих культурных объектов на данном этапе была бы категоризация и описание существующих мозаик, а также их оценка с точки зрения исторической, художественной, культурной, социальной и технической ценности.  Отобранным в результате произведениям должен быть присвоен статус памятников культурного наследия. Подобная категоризация должна проводиться квалифицированными профессионалами в сотрудничестве с государственными органами — только таким способом можно защитить культурное наследие от частного капитала, главной заботой которого всегда будет получение прибыли, в то время как культурные памятники будут оставаться в уязвимой позиции. Даже один случай сохранения объекта культуры или привлечения к ответственности за причиненный ему ущерб создал бы прецедент для предотвращения разрушения мозаик в будущем.

Страна, получающая огромную часть экономического дохода за счет туризма, должна понимать, что искусство — помимо прочего, одна из важнейших отраслей туризма. Искусство советского или социалистического периода в последнее время становится популярным художественным трендом и пользуется все более широким признанием и интересом во всем мире. Люди начинают по-новому смотреть на постсоветское пространство и его историю. Советская история — лишь малая часть истории Грузии, в то время как искусство мозаики относится к великому культурному наследию, которым страна может гордиться.

Перевод с английского — Кун